Малайский мир у берегов Африки
Какой этнос был источником цивилизации на Мадагаскаре – до сих пор не известно точно.
В 1497–1499 годах португалец Васко да Гама совершил плавание из Лиссабона в Индию (и обратно), впервые проложив морской путь из Европы в Южную Азию. Когда в 1500 году другая португальская эскадра шла вдоль южного побережья Африки, внезапно налетевший ураган разбросал корабли; один из них занесло далеко на восток. Его команде во главе с капитаном Диего Диашем суждено было первыми из европейцев увидеть остров, который вскоре появился на всех картах под названием Мадагаскар. Он был на очень важном для европейцев торговом пути в богатые, манящие, во многом загадочные страны Индийского океана, и потому уже скоро его стали посещать, а затем и осваивать португальцы, испанцы, голландцы, англичане, французы.
Но задолго до европейцев этот остров (один из крупнейших в мире, четвертый по размерам после Гренландии, Новой Гвинеи и Борнео) был открыт и заселен людьми из других стран. Задолго – но по историческим меркам не так уж давно. Ибо лишь при развитом мореплавании появилась возможность достичь его берегов. Откуда могли «прийти», приплыть сюда люди?
Языковое единство
Население Мадагаскара – малагасийцы – и по языку, и по культуре, и по физическому типу существенно отличается от народов соседней Африки. Предания малагасийцев говорят, что их предки пришли из-за моря, с северо-востока. Потомки, то есть нынешние жители острова, в подавляющем большинстве своем и по большинству этнокультурных параметров – часть весьма удаленного индонезийского мира. Но антропология – и научная, и, так сказать, визуальная – свидетельствует об участии в формировании малагасийского этноса не только азиатских монголоидов, но и людей негроидного типа. Отсюда – вопросы: каким было первоначальное население Мадагаскара? К какому времени относится массовое прибытие на остров выходцев из Индонезии?
Письменных документов на эти темы нет; археология и палеоантропология острова пока что в зачаточном состоянии. Зато лингвистика, этнография, антропология дают нам массу данных для обсуждения проблемы этногенезиса малагасийцев.
Их язык – убедительное доказательство близкого, тесного родства этого народа с этносами Индонезии. Лингвисты включают его в индонезийскую группу австронезийской семьи языков. О родстве малагасийского и малайского языков свидетельствовали и великий арабский географ XII века ал-Идриси, и португальские мореплаватели XVI–XVII веков. Голландский языковед А.Риланд обстоятельно писал об этом в 1708 году, французский исследователь К.Крофюр – в 1790 году, немецкий филолог В.Гумбольдт – в начале XIX века. Углубленное изучение малагасийского языка показало его общность с малайским, яванским и другими западноиндонезийскими языками и в грамматике, и в словарном составе (что касается основного словарного фонда – почти полное совпадение).
Резюмируя эти и многие другие наблюдения и исследования, французский ученый Э.Дюлорье писал в 1850 году: «... Крофюр справедливо считает, что азиатский архипелаг был отправным пунктом для колонистов, поселившихся на Мадагаскаре, и источником цивилизации этого большого острова. Он вполне обоснованно относит эти миграции к весьма отдаленным временам, предшествовавшим эпохе, когда азиатский архипелаг испытывал на себе влияние Индии» (то есть задолго до н.э.).
Все лингвисты отмечают, что племенные диалекты малагасийского языка отличаются друг от друга очень незначительно. Французский этнолог Ж.Фобле, указывая на языковое единство малагасийцев, подчеркивает, что поразительная близость диалектов разных групп, в течение веков почти не имевших между собой контактов, говорит о единстве происхождения малагасийцев. О древности этого единства свидетельствует и обилие в малагасийском языке слов из старомалайского словаря, и наличие в нем повторяющегося префикса мака (в форме маха), которого нет в современном малайском языке.
Наличие в индонезийских языках санскритских слов и практически отсутствие их в малагасийском языке говорит о том, что первая волна (или первые волны) переселения на Мадагаскар людей из Юго-Восточной Азии относятся ко времени до проникновения в Индонезию индийского влияния (его начало относится ко времени до н.э.; со II века н.э. индуизм стал основной религией на Суматре и Яве, где образовались индуизированные государства).
Монгольская складка
В антропологическом отношении значительная часть малагасийцев также имеет гораздо больше общего с народами малагасийского типа из Юго-Восточной Азии, чем с народами банту с соседнего континента. Однако однозначно монголоидным все население острова назвать нельзя.
Как отметил мадагаскарский антрополог Рацимаманга, светлые, монголоидные типы и темные, негроидные перемешаны во всех областях страны и представлены во всех группах, но неравномерно. В большей мере негроидные черты характерны для людей из этнических групп бара, сакалава (на западном побережье), у некоторых групп в южных районах острова. В меньшей – среди имерина (хува) и бецилеу в центральных районах (почти «чистый» монголоидный тип). Есть представители океанийской (меланезийской) расы и южноевропеоидной.
В общем же «типичный» малагасиец характеризуется лицом с выступающими скулами, с уплощенным и довольно широким носом, с узким разрезом глаз (но эпикантус, монгольская складка века, почти не встречается); волосы у большинства курчавые.
Между Индией и Африкой
Большой сравнительный материал по обсуждаемой теме дает этнография. Бесспорно – очень многое в материальной и духовной культуре малагасийцев связано с Юго-Восточной и Южной Азией, в основном – с индонезийским островным миром. Как и для жителей этого региона, для мадагаскарцев характерно выращивание риса на поливных (затопленных) участках; аналогичны способы обработки полей и выращенного урожая. Индонезийцы привезли на остров не только культуру риса, но и банановое дерево, тыкву, разведение кур. Типично малайские на Мадагаскаре лодки с балансиром; катамараны – две соединенные большие морские пироги, оснащенные парусами. Дальнейшие морские плавания (в том числе разбойничьи походы) еще в начале XIX века были в обычае у жителей восточного побережья
Индонезийцы принесли с собой рыболовные сети и крючки, гончарное ремесло; и по форме, и по устройству малайскими были на острове кузнечные меха (из двух стволов деревьев). Стрелометательная трубка – сарбакан (духовое ружье) – оружие, африканцам неизвестное; а вот столь типичного для жителей соседнего континента оружия, как лук, малагасийцы не знали.
Практически повторяют конструкцию индонезийских жилищ четырехугольные строения с покатой крышей у малагасийцев. Дома племенной знати часто венчали деревянные птицы или «рога» – как это можно видеть в южных районах Индокитая или в Полинезии.
Для различных групп малагасийцев характерны алоало – деревянные резные столбы, связанные с культом предков; украшенные геометрическим и растительным орнаментом, изображениями людей, животных, птиц; они тоже «родом» из Юго-Восточной Азии. Мегалиты (сооружения из огромных камней, которые служили намогильными памятниками или святилищами), кое-где встречающиеся на Мадагаскаре, скорее всего имеют те же корни.
А вот культ коровы (одна из древних традиций на острове), бесспорно, связан с религиозными верованиями народов Индии. Символика цифры «7» у малагасийцев тоже скорее всего из традиций доарийской Индии; оттуда же и культ священных деревьев (в частности, фикусов). Названия месяцев на Мадагаскаре, как и имена некоторых божеств, тоже индийского происхождения. Объясняется это многовековыми культурными связями между Индией и Мадагаскаром.
В то же время этнологи отмечают в культуре малагасийцев и некоторые африканские черты: символика ряда скульптурных изображений, свойственная бантуязычным народам с р. Замбези; обожествление царей; культ стада; элементы кастовости и возрастных классов, характерные для кушитоязычных народов Северо-Восточной Африки. Домашние животные (как и почти все их названия) на Мадагаскаре в основном африканского происхождения.
Тихий или Индийский?
Есть несколько основных гипотез этногенеза малагасийцев.
1. Остров заселяли индонезийцы (несколькими волнами); негроидов-африканцев позднее захватывали, в Средние века (и позднее) покупали как рабов на восточноафриканском побережье.
2. Первоначальным населением были племена банту; в дальнейшем на этот африканский субстрат «наслоились», «наложились» выходцы из Юго-Восточной Азии.
3. Индонезийцы шли к Мадагаскару северным путем, с длительным пребыванием сначала в Южной Индии, а затем на африканском побережье, где и произошло их смешение с людьми банту. Оттуда уже они добирались до Мадагаскара, где процессы физической метисации и аккультурации продолжались (в разных племенах и локальных группах – с большей или меньшей интенсивностью).
4. Ряд французских исследователей (А. и Г.Грандидье, отец и сын, и др.), указывая на сходство отдельных элементов в культуре и языке малагасийцев и островитян Меланезии, допускали, что первичное население Мадагаскара могло быть частично южномонголоидным (выходцы из Индонезии), частично – негро-мелонезийским (выходцы из Океании), которые прибывали несколькими волнами. В языке малагасийцев насчитывается около сорока слов меланезийского происхождения, в том числе название кошки (пису), которое входит в древний словарный фонд. Кроме того, имеется около десятка полинезийских слов. Такие культуры, как ямс и таро, сохранили у малагасийцев свои меланезийские названия.
Казалось бы, убедительные аргументы в пользу участия океанийцев (в частности, меланезийцев) в давнем (первичном?) освоении Мадагаскара. Но не менее резонно звучат возражения российских африканистов Д.А.Ольдерогге и А.С.Орловой (высказанные более полувека тому назад): трудно допустить, что не очень искусные в мореходном деле негроидные племена из Меланезии более двух тысяч лет тому назад смогли – притом массово, большими группами – совершить плавание из Тихого океана через весь Индийский к Мадагаскару.
Предположение, что первоначальное население острова было родственным негроидам-банту Восточной Африки противоречит нашим знаниям по истории расселения этих народов. До X века нынешние банту жили в регионе Кения – Северная Танганьика, а продвижение их на юг происходило в последующий период. В области южнее р. Замбези они пришли на рубеже XII–XII веков, не ранее.
Работы палеоантропологов свидетельствуют, что аборигенным населением Восточной Африки были племена эфиопиоидного и койсанского расовых типов (известные представители последнего – бушмены и готтентоты). Если допустить, что люди этих типов населяли в древности и соседний Мадагаскар, неизбежно возникает вопрос: как они могли туда попасть при отсутствии мореходных средств и мореходных навыков? 400-километровый пролив (Мозамбикский), отделяющий остров от материка, с сильными течениями и многочисленными водоворотами – труднопреодолимая преграда.
Некоторые малагасийские историки и этнографы решительно отклоняют все гипотезы об африканском происхождении древнейшего населения острова; таковым признаются лишь мигранты с островов Юго-Восточной Азии.
Охота к перемене островов
Таковы гипотезы, предложения, допущения. В общем – идет нормальный научный процесс поиска ответов на очень трудные вопросы. Если попытаться более или менее взвешенно, непредвзято оценить имеющийся фактический материал и связанные с ним выводы, то прорисовывается такая картина.
Первой волной переселенцев на Мадагаскар были австронезийцы (их потомки – это народы, говорящие на индонезийских, полинезийских, меланезийских и микронезийских языках); эта миграция относится примерно к середине I тыс. до н.э. Вытесненные в предыдущие столетия из прибрежных областей материковой Азии (восточной и юго-восточной), они расселились на островах Индонезии и Океании; там они, в свою очередь, частично вытеснили, частично ассимилировали предыдущих насельников этих регионов (протоавстралоидов).
То ли каким-то группам их показалось тесновато на этих островах, то ли неистребима в человеке и в человечестве «охота к перемене мест», то ли были (скорее всего!) более серьезные причины, но они двинулись в дорогу – очень дальнюю, о «конечном пункте» которой, разумеется, не то что не знали – и не размышляли. Достоверно можно утверждать лишь то, что происходило это не позднее III века до н.э. Последняя цифра определяется достаточно просто и одновременно точно: металлургия железа известна в Индонезии с III века до н.э., между тем древние малагасийцы ее не знали.
Следующая волна – мигранты, говорившие на старомалайском языке, – докатилась до Мадагаскара, по-видимому, в первые века нашей эры. Как подчеркивает французский исследователь Буато, они представляли собой «расовый коктейль», в котором смешались черты людей «австралоидного, пигмоидного, негро-меланезийского, монголоидного, европеоидного типов». Но преобладали, бесспорно, южные монголоиды.
Индонезийские (и отчасти индийские) группы пополняли население острова в течение всего I тыс. н.э. С XVI века на Мадагаскар попало немало рабов-африканцев (банту). Селились на острове также арабы, суахили, персы, жители других стран Среднего и Ближнего Востока. Но решающее влияние на все стороны культуры и жизни малагасийцев продолжали оказывать тысячелетние связи между Мадагаскаром и Индонезией, а также Индией.
Так, в самых общих чертах, шло формирование народа, который в литературе и прессе с «легкой руки» французов до недавнего времени назывался мальгашами. Сами же себя они именуют так: мальгаши ни малагаси. Короче говоря, малагасийцы.
Семен Яковлевич Козлов - кандидат исторических наук, этнолог
Публикация в "Независимой газете" 2008.07.09
