Виртуальный остров Мадагаскар
Слишком часто этот таинственный кусок суши, на котором почти никто из наших людей не был, возникает на страницах рассказов и повестей, очерков и статей, в интернет-конференциях и чатах. Известно, что любой развитый национальный образ мира требует набора неких опорных образов иных краев Земли, очерчивающих мифологическую географию мира. Один из ключевых элементов русской "внутренней" карты, самый дальний и диковинный, самый южный и, уж точно, самый ярко-зелёный сегмент её легенды, несомненно, и есть остров Мадагаскар.
Что касается избытка хлорофилла, то Великий остров в каком-то смысле завоевал весь мир своей уникальной флорой, расползшейся черенками и отводками от коллекционеров к миллионам домохозяек. Правда, помнят об этом только поэты. Так, "Цветком жизни" назвал Гёте знакомое всем мадагаскарское каланхоэ Дегремона с целебным соком. Оно известно ещё как "крокодильчик" или "живородка": это у него на листьях в форме челюсти аллигатора вырастают между зубчиками крохотные "детки".
Таким образом, Мадагаскар составляет малозаметный и не всегда идентифицируемый, но повседневный фон нашего обихода. А в него то и дело вплетается певучее имя острова.
Самое загадочное и волнующее его появление в русской классике XIX века – это эпизод с Наташей Ростовой, когда она безо всяких на то причин несколько раз зачарованно произносит в присутствии домочадцев: "Остров Мадагаскар". Пётр Вайль и Александр Генис в книге "Родная речь. Уроки изящной словесности" пишут: "Мадагаскар знаменитым не стал, не запомнился – конечно же, из-за установки на прочтение эпоса, который желали увидеть в "Войне и мире" поколения русских читателей". Но Великий остров, как град Китеж или Атлантида, опускается в глубины подсознания. Заглянем в поздние дневники Толстого. "Я знаю, что земля кругла и вертится, и есть Япония и Мадагаскар, и т.п. Всё это сомнительно." (29 апреля 1904).
РУССКИЙ МЮНХГАУЗЕН НАЧИНАЕТ С МАДАГАСКАРА
Хотя бы мимолетно Остров присутствует во множестве известных русских книг, от классических до отмеченных последними большими литпремиями. Примеры: "Цусима" А.Новикова-Прибоя, "Повесть о жизни" К.Паустовского; "Защита Лужина" В.Набокова; "В окопах Сталинграда" Виктора Некрасова; "Богатство" В.Пикуля; "Башмак Эмпедокла" Вячеслава Куприянова; "Вспомнишь странного человека..." А.Пятигорского; "Бесконечный тупик" Д.Галковского; "Пять рек жизни" Вик.Ерофеева; "Серо-белая книга" А.Левкина; "Дорога в У." А.Ильянена; "Укус ангела" П.Крусанова... Вадим Шефнер признаётся в рассказе "Записки зубовладельца", что одно из двух первых его стихотворений называлось "Ночь на Мадагаскаре". Диалог в романе Михаила Веллера "Гонец из Пизы": "Мы знаем, что вы идёте на Москву. – С чего вы взяли? – А что же вы, на Мадагаскар идёте Московским каналом?"
Мадагаскар – 41-е от начала слово в тексте суперпопулярного ещё недавно космического детектива А. и Б.Стругацких "Полдень. ХХII век". "...Где он сейчас? – спросил помощник. Диспетчер не обернулся. – Прошёл над Мадагаскаром, – сказал он сквозь зубы. Девять мегаметров". Кодовое слово закладывается в подкорку читателя ещё на старте.
На звездолёте "Остров Мадагаскар" развивается действие одноименной повести патриарха советской фантастики Александра Мирера. И на Мадагаскаре реконструируют былинную Древнюю Русь – вплоть до переименования Антананариву в Киев – Юлий Буркин и Сергей Лукьяненко в трилогии "Остров Русь". Наши фантасты – от Кира Булычёва до В.Головачёва – вообще обожают мимоходом упоминать Мадагаскар в своих вещах. Всероссийский конкурс фантастики "Урания" назван в честь "экзотической бабочки, обитающей на Мадагаскаре". (Мадагаскарские мотыльки, между прочим, упоминаются и в самом известном рассказе Набокова "Пильграм".)
Проглядывает остров и в кино. В позднезастойном фильме "Начни сначала" с Андреем Макаревичем и Софией Ротару поп-звезда Игорь Скляр в роли самого себя буднично сообщает главному герою, что едет на гастроли на Мадагаскар, и советуется – нужно ли ему брать плащ? Любимый народом мультсериал про барона Мюнхгаузена насквозь пронизан задорной песней: "На Мадагаскаре, // В Коломбо и Сахаре // – Я всюду побывал, // Я видел белый свет..."
БЕЗУТЕШНАЯ МУЖСКАЯ ПЕСНЯ
И правда, как лучше всего выразить свою любовь к Мадагаскару? Разумеется, спеть! В рассказе Василия Аксёнова "На полпути к Луне" герои поют известную с 50-х годов песенку об Острове с припевом "Мадагаскар, страна моя!". Иосиф Кобзон в недавнем интервью сайту Jewish.ru на вопрос, пел ли он в юности под гитару, пропел цитату оттуда: "Есть в Индийском океане остров. Название его Мадагаскар…" – и пояснил: "Там такая бытовая трагедия – "убили негра", только другим языком". Вероятно, эта песня заодно с другой, прославившей Юрия Визбора песней про "таинственную страну Мадагаскар", и приучали наш слух к заокеанскому слову.
Однако песни о Великом острове – традиция всемирная. Великий француз Морис Равель в 1926 г. пишет вокально-инструментальный цикл "Мадагаскарские песни" (по одноимённому произведению Э.Парни, но об этом позже). По свидетельству историка И.Шамира, "Польша Пилсудского увлекалась идеей колоний, созданием "заморской Польши" на Мадагаскаре. Была даже песенка "Мадагаскар, краина чарна" ("Мадагаскар, чёрная страна" – И.С.) о прелестях колонизации". То же самое в Германии. "Мы пели безутешную мужскую песню о Мадагаскаре" – вспоминает немецкий прозаик середины 20 века Вольфганг Борхерт в автобиографическом рассказе "В мае куковала кукушка" (1946). Новую, уже весёлую песню "Мадагаскар" исполняла в 80-х берлинская группа "Чингисхан". Феноменально, но одна из последних (2001) песен нашей рок-звезды Земфиры – "Я сбегу же в Антананариву"…
Массовые упоминания Великого острова легко объяснить удовольствием от употребления красивого слова с романтическими обертонами. Но есть немало серьёзных случаев, не сводимых к эвфонии и страсти к экзотике. Основные функции острова в них следующие: Мадагаскар как заветная цель; Мадагаскар как волшебное слово или волшебная страна; Мадагаскар как объект для сравнения с Россией.
В ПЛЕНУ МАДАГАСКАРСКОЙ МЕЧТЫ
Николай Гумилёв, автор, в том числе, стихотворения "Мадагаскар", в последние годы жизни мечтал попасть на остров. "Когда кончится война, едем на два года на Мадагаскар". По свидетельству А.Доливо-Добровольского, мать Гумилёва так и не поверила, что её сына расстреляли. До последних дней своей жизни она считала, что он ускользнул из рук чекистов и уехал на заветный остров.
Фёдор Сологуб вздыхает в сборнике "Фимиамы": "Родился бы я на Мадагаскаре, // Говорил наречием, где много "а", // Слагал бы поэмы о любовном пожаре, // О нагих красивицах на острове Самоа". А.Тиняков-Одинокий в предреволюционном стихотворении "Тоска по родине" изобразил парижского поэта – малагасийца, под влиянием встречи с певицей-землячкой решившегося вернуться на остров.
"ОПЯТЬ У ОКОН ЗОВ МАДАГАСКАРА..." (выделение моё – И.С.) – уже как о чём-то привычном, пишет в 1922 г. в сборнике "Ушкуйники" К.Вагинов.
В конце века эстафету странной ностальгии принимает колосс литературного "тамиздата" К.Кузьминский: "Я бы хотел на Мадагаскар... А приходится – жрать ветчину в Нью-Йорке", – записал он в дневнике в 1982 г.
Популярность мадагаскарской темы в российской и международной интеллектульной среде связана также с предвоенным планом Третьего Рейха выселить всех европейских евреев на Мадагаскар. Русские интернет-форумы полны мечтательных диалогов и неостроумных шуток (антисемитских и наоборот) на этот предмет; одна из лучших публикаций так и называется: "Эрец-Мадагаскар, или Гитлер и евреи". Даже если сакраментальная фраза Гитлера, якобы опубликованная в "Застольных беседах" (1932-1945): "Мы будем наступать на Россию, пока не придём к границам Мадагаскара" – всего лишь мистификация одного из сетевых остряков, всё равно эта шутка весьма показательна.
Особенно кружит мадагаскарская мечта отчаянные головы. Новые русские авантюристы рвутся на остров промышлять мясом акул, выращивать осетровых, мыть на приисках золото и рубины. Некто Русаков создал на Мадагаскаре фирму "Diamex firin" и выпустил фальшивые векселя на полмиллиарда долларов США. Интерпол взял его в Антананариву в сентябре 2000 г.
Совершенно обратное, антиромантичное отношение к острову транслировал Александр Куприн, страдавший в эмиграции от отсутствия духовной подпитки. "Прекрасный народ, – говорил он о французах, – но не говорит он по-русски Поживешь, поживешь, да и писать перестанешь. Есть, конечно, писатели такие, что их хоть на Мадагаскар поселяй на вечное поселение – они и там будут писать роман за романом."
Совсем страшная роль отведена Мадагаскару в одном из лучших рассказов В.Маканина "Ключарёв и Алимушкин": Остров становится последним, инфернальным пунктом беспримерно трагической судьбы персонажа. Американский издатель так и собирался назвать рассказ в переводе – "Мадагаскар".
РУССКАЯ МАНТРА ИЛИ СТРАНА БУДУЩЕГО
Прозаик Александр Грановский в эссе "Русская мантра любви" (2000) доказывает, что на русское ухо слово "мадагаскар" имеет магическое воздействие. Но "колдовской ареал" уже расширяется: в последнем фильме Вуди Аллена "Проклятие Нефритового Скорпиона" ("The Curse of the Jade Scorpion", 2001) главные герои погружаются в гипноз от кодового слова "Мадагаскар". В эссе поэта Андрея Полякова "мадагаскар" – именно с маленькой буквы – это некий "порождающий" центр поэтического сознания.
У многих авторов с Мадагаскаром связывается представление о великом или уникальном будущем. В рассказе того же Грановского "Полигон" цитируется предсказание Нострадамуса, что якобы "в мадагаскарский порт Мадзунга войдет странный корабль, с которого высадятся много странных людей, и эти "странные люди" будут говорить странные речи, и объявят остров "независимой территорией любви"..." Прозаик Евгений Попов более прагматичен: "Не исключено, что Мадагаскар еще пригодится российским интеллектуалам для эмиграции, когда Россия вновь окажется большевистской".
В Рулинете (русском литературном интернете) опубликованы первые фрагменты романа "Корабль", – коллективного труда, который пишется по сюжетным линиям, задаваемым многими известными писателями – Аксёновым, Приговым, Костюковым и др. Фабула проста и фатальна – русские писатели плывут в экспедицию на Мадагаскар… Однако на протяжении всего текста литературная команда, бесконечно приближаясь к Острову и переживая в предвкушении рая далеко не райские приключения, так и не достигает своей цели. Известна также неоконченная поэма, герой которой, русский поэт, мучительно пытается вспомнить о событиях, пережитых на некоем острове, о зашифрованном названии которого можно лишь догадываться, хотя к словам "радар", "Гибралтар", "Шаданакар", "Сыктывкар", "гадок оскал" и т.д. рифма всегда почему-то – "Калимантан":
...Здесь ушёл под воду град китеж курск,
а спасённым кабельтов плыть до скал.
По размокшей карте проложен курс,
но по курсу снова – Калимантан...
Многим памятен прогноз Павла Глобы на 3-е тысячелетие: великое будущее ждёт три территории на Земле, а именно, почему-то – Крым, Забайкалье и Мадагаскар. Ерофеев в упомянутом романе "Пять рек жизни" пишет: "Лиз следит за порядком в стране и мире. Время от времени она наезжает на Мадагаскар и в Молдавию, пишет им гражданский кодекс, по которому они будут жить следующую тысячу лет".
И Чехов в шуточном дневнике "Будильника" пророчествует: "На о. Мадагаскаре родится великий акушер".
МАДАГАСКАР – ВСЕЙ РОССИИ ПРИМЕР
Очень часто Мадагаскар оказывается удобным контрпримером в разговоре о России. Особенно часто для вящей убедительности своих аргументов к образу острова прибегают политики.
Правозащитник Сергей Ковалёв, к примеру, на Сахаровском конгрессе в 1995 году во время первой чеченской войны говорил: "Можно заставить армию стереть с лица земли полумиллионный российский город. Наверное, после этого несложно отправить её и на завоевание Цейлона и Мадагаскара. И, повторяю, в этом будет виновен каждый из нас". На Великий остров ссылается Эдуард Лимонов, пиша об отечественных политологах, утверждающих, что "советская история самая преступная": "Они каются по поводу Хатыни, не зная о Мадагаскаре" ("Советская Россия", 30.01.91). Сайт "Russian Analitica": "Чтобы претензии Вашингтона на роль гаранта процесса глобализации были состоятельны, роль России надо всячески умалять, ну, например, сравнивать её бюджет с бюджетом Мадагаскара". В воспоминаниях об академике В.Асмусе приводится афоризм: "Неудобно, чтобы у нас не преподавали того, что преподают даже на Мадагаскаре". Культуролог Александр Давыдов размышляет: "очередное рождение большого стиля, возрождение гениальности возможно, скорее всего, на маргинальной окраине современной цивилизации – почему б не на Мадагаскаре? отчего б не в Рязани?" Культовая писательница рулинета Линор Горалик неожиданно сравнивает: "Дэ Сижи – китаец, живущий во Франции, – что для нас, людей, по-прежнему страдающих государственной клаустрофобией, звучит так же очаровательно, как русский, живущий на Мадагаскаре". Только у наших почвенников примеры какие-то безрадостные. Василий Белов, "Тяжесть креста": "Украденные русские иконы обнаружены даже на Мадагаскаре". Виктор Астафьев, "Зрячий посох": "А где-то на острове Мадагаскаре бродит почти дикое, полуголодное племя, но добывать из лиан дурманящее зелье умеет".
Интересный мадагаскарский пример возникает в "Рассказе о Мадагаскаре" Андрея Урицкого. Действие происходит где-то в Карелии, а образ Острова возникает в виде как бы авторского протеста против страшных армейских будней. Повод к ассоциации – имевший место в реальности звонок в шедшую в прямом эфире российскую телепередачу ("Антропология" с Жанной Агузаровой) сотрудницы малагасийского посольства по имени Фарра. Автору она запомнилась как "Клара с Мадагаскара".
ЛЕГЕНДЫ И АНЕКДОТЫ
По публикациям в Сети легко убедиться, насколько плохо мы знаем Мадагаскар. (Либо – что слишком много позволяем воображению.) Г.Климов, "Протоколы советских мудрецов" (1981, Нью-Йорк): "На Мадагаскаре сумасшедшие служили предметом поклонения". Политолог Е.Милашина, "Брачные игры с электоратом": "А знаете, на Мадагаскаре неверным женам вешают на шею такие сушеные присоски-рыбины, понятно пожизненно..." Легенды? Разумеется.
Из русскоязычного сборника прибалтийских анекдотов: "Жители острова Мадагаскар готовятся к встрече латышской делегации: подготавливают пряности, приправы всякие, разжигают костры". Людоедство на Мадагаскаре – глупая выдумка. Автору вспоминается советская биологическая экспедиция 1990-1991 годов. Перед высадкой на южном побережье Острова руководство предупредило нас о не изжитом здесь каннибализме. Для безопасности исследователям предписывалось лазать по лесам и скалам как минимум втроём.
Ещё анекдоты. "Сидят на дереве две вороны. Летит стая напильников. Вожак подлетает к вороне: "Как пролететь на Мадагаскар?.. Та показывает крылом. Новая стая – тот же вопрос. Ворона машет в другую сторону. Третья стая – машет в третью. Подруга удивляется. "Всё равно не долетят", – объясняет первая ворона". (Кстати, о воронах. По словам востоковеда Александра Ткачёва, работавшего на острове, сам президент Дидье Рацирака спрашивал его, не родственно ли русскому слову малагасийское "vorona", означающее птицу вообще. Увы, как выражался ни разу не писавший о Мадагаскаре Иосиф Бродский, "существующая география против" такого родства. Впрочем, нашим писателем наука не указ.)
"Сообщение ИТАР-ТАСС. Сегодня возле Мадагаскара потерпел крушение российский рыболовный траулер "Непотопляемый". Команда, пьянствовавшая во Владивостоке, не пострадала".
"Больная Ф. представляла собой крайне тяжелый случай перверсии. Её сексуальное влечение было направлено на остров Мадагаскар. Больная считала, что только с ним она сможет получить половое удовлетворение. Психотерапевт провел с ней ряд сеансов. Теперь она всей душой любит родину".
Один из зверских стишков в интернет-сборнике "Садюшки": "Девочка Джина – дочь генерала – // Красную кнопку на пульте нажала. // Быстро взлетела ракета "Оскар"... // Нет больше острова Мадагаскар".
ИСТОРИЧЕСКАЯ КАНВА
Шутки шутками, но летом 2000 года "мадагаскарская ностальгия" побудила серьёзных людей – учёных, писателей, политологов, – объединиться в Клуб друзей Мадагаскара. С тех пор Клуб провёл массу акций – от экскурсий по "мадагаскарским грядкам" Главного Ботанического сада до международной конференции "Россия и Мадагаскар: диалог культур", совместно с РАН и МГУ и при поддержке РИА "Новости" и МГИМО, с участием в том числе островных академиков. И что особенно важно, создан клубный сайт www.Madagascar.liter.net – первый "африканский" ресурс русского интернета, где накапливаются материалы российско-малагасийских событий и тексты, связанные с Мадагаскаром.
Первым большим мероприятием свежесозданного Клуба друзей были так называемые Мадагаскарские литературные чтения. Организаторы заранее убедились путем интернет-поиска, что ни один крупный остров – Гренландия, Новая Гвинея, Борнео-Калимантан, Куба, Цейлон, Сахалин и т.д. – не упоминается в отечественной литературе столь же часто. Русские писатели впервые собрались прочесть вслух и обсудить хотя бы часть сочиненного ими про Мадагаскар. Вкратце представим прослеженную историческую канву.
Первые появления острова в русской литературе – это переводы Ивана Дмитриева (1790), Петра Пельского (1803) и Константина Батюшкова (1810) стихотворений из цикла Э.Парни "Мадагаскарские песни" ("Les chansons madecasses"). Судя по всему, в начале 19 века в русской дворянской культуре тема Мадагаскара, как новой французской колонии, вообще была популярна. По гипотезе поэта и депутата Московской Думы Евгения Бунимовича, именно "Мадагаскарские песни" имела в виду Ахматова, упоминая в стихах о Пушкине "растрёпанный сборник Парни", то есть получается, что классическая русская литература вышла прямиком из мадагаскарских песен! Во всяком случае, отечественные филологи отмечают "сходную политическую настроенность Парни и Пушкина, для которого в 1819 году Парни был любимым иностранным поэтом".
У самого же "русского африканца" остров упоминается лишь однажды – в незаконченном труде о Петре I. Известно, что так называемая "Мадагаскарская экспедиция", подготовленная Петром по приглашению пирата Моргана, объявившего себя королем Мадагаскара и просившего российского покровительства, не состоялась из-за смерти императора. Однако в собственном поэтическом творчестве Пушкин мадагаскарской темой манкировал, возможно, из-за её назойливой популярности. Во второй половине 19 столетия тема муссируется в русской литературе в связи с вековой давности феерической биографией величайшего авантюриста Морица Августа Бенёвского, польского дворянина, некогда камчатского ссыльного, а в дальнейшем руководителя военных экспедиций по завоеванию Великого острова – сперва под французским, затем под американским флагом. Исторические романы по реальному сюжету пишет авторитетный филолог и писатель Даниил Мордовцев, а за ним множество второстепенных беллетристов. К приходу Серебряного века, символизма и акмеизма мадагаскарская тема в изящной словесности цветёт махровым цветом, но об этом мы уже говорили.
Самым странным скоплением мадагаскарских аллюзий в конце 20 века стал шестой выпуск альманаха молодой литературы "Вавилон" №6 (2000): у двух из полусотни авторов Остров или островитяне упоминаются напрямую, ещё у одного иносказательно, и на обложке изображён типичный молодой малагасиец…
ВИЗИТЫ И ПРОЖЕКТЫ
И вот мы пишем о Мадагаскаре и упоминаем его где ни попадя. Но побывал ли на Великом острове лично хоть кто-нибудь из наших писателей? Единичные случаи имеются. Есть предположения, что Мадагаскар посетил в ходе своего эпохального кругосветного путешествия на фрегате "Паллада" Иван Гончаров. В 1912 г., в столетие со дня его рождения, столь же грандиозную кругосветку – с заходом на остров, как считают некоторые – совершает Константин Бальмонт. (Серьёзные сомнения в обоих случаях продиктованы отсутствием следов островных впечатлений в их творчестве.) Алексей Новиков-Прибой становится свидетелем духовного взлёта и упадка русских моряков во время мадагаскарской стоянки броненосца "Орел" на роковом пути к Японии, о чём расскажет впоследствии в эпопее "Цусима". (Известно, кстати, что у следующих поколений малагасийцев Нуси-Бе кожа была почему-то более светлая.) Посещения острова автором данного очерка уже упоминались. Главный редактор "Митиного журнала" обозреватель "Радио Свобода" Дмитрий Волчек совершил паломничество на Мадагаскар после того, как перевёл на русский роман Уильяма Берроуза "Призрачный шанс", где действие происходит в средневековой пиратской республике на Острове – Либерталии. Вот пока, кажется, и всё.
Нет, не всё. Несколько лет назад крымско-московская поэтическая группа "Полуостров" обнародовала в "Литературной жизни Москвы" некий "Мадагаскарский проект". Миссия известных современных писателей – основать в ближайшие годы на Великом острове международную Поэтическую академию. С тех пор упоминаний Мадагаскара в русских текстах становится всё больше: проект, упавший на благодатную почву, был обречён на популярность в цеховой среде.
Игорь Сид
VORONA ПО-МАЛАГАСИЙСКИ – "ПТИЦА"
Журнал "Эхо планеты",
20 февраля 2002 года
Очерк написан по материалам доклада на международной конференции "Россия и Мадагаскар: диалог культур"
(декабрь 2001) по заказу журнала ИТАР-ТАСС "Эхо планеты", где и опубликован с некоторыми сокращениями
